Чтобы уравновесить по-голливудски лоснящийся, набитый звездами до отказа фильм открытия «Королевство полной луны» Уэса Андерсона (двое школьников, нафантазировав летом 1965-го никогда не покидать друг друга, сбегают из лагеря скаутов; потом приходят взрослые и все портят), каннские отборщики поставили в один день с ним показ египетской драмы Юсри Насраллы «После битвы» — о последствиях одного из первых столкновений властей и протестующих на площади Тахрир.
Судя пο пοследним нοвостям с рοдины, а также непрοпадающему интересу крупных кинοфестивалей к теме современных гοсударственных переворοтοв, в следующем гοду не в Каннах, так в Берлине впοлне можнο представить пοдοбный фильм и на руссκом языκе. Как пοказывает опыт египетских κоллег, для тοгο чтοбы пοпасть на κонкурс, необязательнο обладать выдающимся талантοм. Достатοчнο выдержать умеренную интοнацию пοвествования, не прοваливаясь в пафос.
В фильме долгие два часа идут (и так толком и не доходят) навстречу друг другу два мира. С одной стороны — Махмуд, статный египтянин, наездник и укротитель лошадей. Попав на службу к властям, он оказался одним из тех, кто в феврале 2011-го разгонял демонстрантов, врезаясь в толпу на коне и с палкой в руках.
С другой — девушка Рим. Здесь все в лучших традициях Болотной площади: работа в рекламном агентстве, квартира в дорогом районе Каира и активная гражданская позиция. Рим разведена, у Махмуда тоже наметились некие недопонимания в семье. Самое время составить отличную киношную пару.
Но фильму Насраллы хватает ума (или занудства) не пойти по пути российских коллег, анонсировавших минувшей зимой съемки фильма по мотивам московских митингов — романтической истории любви юной оппозиционерки и мягкосердечного сотрудника ОМОНа.
Махмуд — тоже вполне себе ОМОН по египетским меркам. Только без космического шлема на голове, а потому видео его работы на Тахрире быстро доходит до родных селений. К прежним бедам (наездник остался без работы) прибавляются новые: его сына за драки исключают из школы (мальчишку стали задирать сверстники, говоря: раз твой отец не мужчина, значит, и ты тоже).
Рим подхватывает интонацию школьников и буквально ставит к стенке Махмуда вопросом, как он мог выступить против революции. Махмуд, побившись от отчаяния об эту стену головой, рассказывает, что уже как-то видел одну революцию. После чего в округе распугали туристов — единственный источник дохода, а его семья была вынуждена продать все до последнего. Рим не отстает, Махмуд оказывается на Тахрире уже в качестве демонстранта, где неминуемо получает по грудной клетке. Но уже не палкой, а бортом военного автомобиля.
Не поражая какими-либо художественными откровениями, фильм Насраллы ценен уже хотя бы тем, что дает по очереди высказаться всем участникам конфликта. Если совсем упрощать, то »После битвы» — отличная иллюстрация того, как выглядит революция, если убрать патетическую риторику: все вокруг безбожно много болтают, кому-то ломают ребра, кому-то жизнь. А единственное место, где можно хотя бы ненадолго побыть собой, — дикая пустыня или верхушка египетской пирамиды.
А в Каннах все битвы только начинаются. Сегодня — конкурсные показы Жака Одияра (в фильме «Ржавчина и кость» Марион Котийяр примерно половину экранного времени ходит с протезами: по сюжету, ее героиня потеряла ноги после столкновения с касаткой) и Ульриха Зайдля. В рамках спецпоказа состоится премьера нового фильма магического тайца Апитчатпонга Вирасетакула, победителя прошлых Канн. А ближе к вечеру откроется конкурс «Двухнедельник режиссеров», идущий бок о бок с главным Каннским.
Ниκита КАРЦЕВ,Канны.