Неканонический, слегка безумный Пушкин — память о так и не поставленной пьесе, которую писатель Андрей Битов когда-то написал вместе с другом Резо Габриадзе. Александр Сергеевич, конечно, составляет главный интерес Битова-литературоведа.
Все началось в 1949 году — ему, тогда 12-летнему школьнику, поручили сделать о поэте доклад. А он усомнился в истории с зайцем. Зверек перебежал дорогу, и суеверный Пушкин не поехал на Сенатскую площадь. Можно домыслить — будь Пушкин рядом с декабристами, то потом неминуемо следовала бы ссылка в Сибирь. Но был ли заяц?
«Я увидел противоречия. Ну, во-первых, заяц ничего не сказал, а сказал только Пушкин», — объясняет писатель.
Потомственный интеллигент, Битов родился в Ленинграде. Окончил Горный институт. Учился в литературном кружке в Доме книги на Невском. Писатель Валерий Попов вспоминает юного Битова — остроумного красавца, к которому стояла очередь хорошеньких девушек, первого среди молодых ленинградских литераторов 1960-х.
«Выделялся упорным, я бы сказал, агрессивным характером», — говорит Попов.
В 1970-м Андрей Битов окончил свой эпохальный роман «Пушкинский дом». Книга была абсолютно «непроходной», ее напечатали только в 1978-м на Западе. Интересно, что Битов попал в «Пушкинский дом» впервые много позже того, как роман был опубликован. В книге переплелись самые разные темы. Это пародия на русскую литературу, которую преподавали в советской школе. Здесь факты, которые кажутся фантазиями, и вымысел, который поражает достоверностью — чего стоит сцена дуэли в институтском музее среди вещей великих писателей. Впрочем, считает Андрей Георгиевич, созданию абсурдной прозы, да и вообще созданию талантливой литературы, помогала сама советская власть.
«Советская действительность фантастична — замечательный соавтор, она предлагала такую реальность, что и выдумывать-то ничего не надо было», — говорит писатель.
Андрей Битов любит подчеркивать: он не профессиональный писатель, потому что не живет на гонорары от изданий. Все тексты складываются в голове, и он их просто фиксирует. Никто не видит, как он пишет. Его квартира это демонстрирует — как такового рабочего места, писательского стола просто нет. Только шкаф с любимыми книгами. В детстве он читал Гюго и Майн-Рида. Потом он и его сверстники носили узкие брюки и не знали запрещенных тогда Платонова, Бунина, Набокова.
«Перевернутое состояние сознания характерно для всего поколения. Все получали с опозданием. Казалось, ты первый. Ничего до тебя не было — это чудо нуля», — вспоминает Битов.
Для него важен видеоряд — недаром он с нежностью относится к предметам таинственным, красивым, с историей. Фамильные вещи из старой ленинградской квартиры, деревянные игрушки из разных стран. Интересно, что Битов задолго до российских художников стал придумывать перформансы. Например, бюстик Пушкина отправлял в плавание к берегам Африки. По его инициативе установили и шуточные памятники — Чижику-Пыжику в Петербурге и, конечно, тому самому зайцу в селе Михайловском. Сейчас Андрей Битов задумал новую книгу — о прозе Михайло Ломоносова. И эссе о своем, как называет его Андрей Битов, поколении нулевых.